Литературное наследие (как и скульптурное) Владимира Петровича Буйначёва (1938-2025) удивляет своим разнообразием.

Роман? Пожалуйста. Вот вам роман. Компактный, но сложный. Для творческих, думающих людей. Называется он «Сам-друг тропой познания».

Из художественной прозы у Владимира Буйначёва еще имеется большая россыпь коротких рассказов, герои которых обитают вроде бы в тех же условиях, что и мы с вами, вот только совершают порой неземные поступки.

А ведь всё это - не считая главного (сенсационного) труда-исследования «Тайнопись «Слова о полку Игореве», литературоведческих статей, рецензий, критических обзоров и даже Открытого письма Владимиру Соловьеву, в котором скульптор отвечает на вопрос небезызвестного телеведущего, попытавшегося однажды публично выяснить: на каком же языке все-таки говорил библейский Адам?

Особняком в литературном творчестве скульптора - так называемые «Стихи в рамках». Здесь строки строго, скупо (и разумеется, намеренно) расположены на бумаге, замкнутой с четырех сторон багетом. Не разбежишься!

Тяжелые рамки словно поджимают слова, не дают развернуться, так что каждое слово у Буйначёва - сто раз продумано и каждое - на вес золота.

Конечно, буквы, слова так и останутся в границах багета. Зато мысли поэта афористично срываются прочь с бумаги, пулей летят на свободу и - словно салют в небесах - распадаются на множество смыслов, переживаний и чувств. Так нам знакомых.

Не зря, наверное, Владимир Петрович много раз в своем скульптурном творчестве обращался к образу Пушкина, который первым в нашей поэзии начал писать так, чтобы словам было тесно, а мыслям - просторно.

Лев КУЛАКОВ

 

 

 

 

 

 

 

17 июля 2025 года в выставочном зале Объединения московских скульпторов (Староватутинский пр., 12) открылась персональная выставка Татьяны Обуховой "Из дальних странствий возвратясь", в которой также принимают участие художники Наталья Березкина и Екатерина Гандурина. Георгий Смирнов показывает экспозицию выставки.

Скульптор Владимир Буйначёв (1938-2025), по его словам, совершил в жизни два главных путешествия. Одно - в мир пространства и формы. Другое, которое началось для него еще в школьном детстве и продолжалось до самых последних дней, - в мир слова. "Слова о полку Игореве". В эссе, которое мы публикуем сегодня, Владимир Петрович признался, что он никогда не знал и знать не хотел, что ждет его за очередным поворотом Судьбы. Главное, "я всегда был похож на себя и никогда не был другим".

- Скульптура для меня - это путешествие. Путешествие в мир пространства и формы. В мир пространства и времени - поскольку овладение пространством, приобщение к нему неразрывно и непременно связано с постоянно движущимся временем.

Меня влечет пластически развитый, пространственно оформленный объем воочию, реально мною видимый иль представляемый в воображении. Он провоцирует волю к движению, пробуждает стремление отправиться в путь, приглашает к путешествию, обещая поведать неведомое, открыть многие свои тайны. Поэтому я готовлюсь к работе точно так же, как путешественник, землепроходец, странник к своему странствованию и путешествию. Одежда, обувь, защита головы от пыли, света, звуковых раздражителей - все должно быть продумано. Экипировка должна раскрепостить в движениях, стать надежной защитой и верным помощником в работе. Инструмент - то же самое, ничего лишнего, ничего громоздкого. Он должен в определенной степени обладать элегантностью, быть легким и подвижным. Терпеть не могу работать кувалдой.

А дальше, не спеша, подхожу к объему дерева, камня или еще какого либо материала, из которого предстоит что-то сделать, и…  Приступаю, отправляюсь в путь. Начиная новую работу, конечную цель ее как воплощение некой самоценной пластической идеи постоянно держу в сознании своем. При этом никогда не планирую маршрута, не загоняю себя в рамки строгой поэтапности. В большинстве случаев, за редким исключением, обхожусь без эскизов и подготовительных рисунков к своим будущим произведениям. Не занимаюсь предвиденьем и предвосхищением, а всегда стараюсь только соучаствовать в пластическом перерождении материала и живу, как он живет, всегда в надежде на неожиданное, непредсказуемое, в какой-то степени, даже чудесное.

Мне скучно знать, что я увижу за следующим поворотом, я всегда иду навстречу до поры неведомому мной пластическому многообразию. Сам ухожу в изображаемое мной пространство, не заявляя о своих правах, не помышляя властвовать, тем более повелевать. Смиренный и послушный, как монах. Внимательный и исполнительный, как подмастерье. Отринув всякое желанье лидерствовать, забегать вперед, кичиться, выставляться напоказ, всем телом и душою отдаюсь ведомому и направляющему по пути познания. Что удается, то и совершаю, открывшее воплощаю, явившееся вдруг реализую и никогда не чувствую себя постигшим или превозмогшим. Мой путь - всего лишь направление и старание. Старание приблизиться и причаститься понимания великих, сокровенных тайн существованья форм в пространстве.

Любимый материал? Наверно, камень. И твердый камень: диабаз, гранит, песчаник, диорит. В них звонкость, плотность и глубинное свечение, внушающее мысль о вечном и непреходящем.  Работаю и в бронзе, но пока еще не полюбил этот материал, не свыкся и не сжился с ним настолько, чтобы своим признать.

Но есть и еще одно путешествие, которое началось для меня в далеком школьном детстве и продолжается до сих пор. Это путешествие в мир слова. А если конкретнее, то в мир «Слова о полку Игореве». Эта загадочная страна, заповедное пространство, куда я волею судеб вошел и начал путь однажды,   оказывается вдруг незнаемой и не освоенной никем поныне.

Но почему же? - задаюсь вопросом. А потому, - незамедлительно ответ приходит, - что не было доверия ни к самому произведению, ни к автору, создателю его. А кто ж не доверял? Да все не доверяли. Исследователи всех времен. 

Я ж в путешествие отправился и с верой, и с надеждой, и с доверием не только к автору, к его произведению, но и издателю, что, несомненно, важно. И в благодарность, видимо, за это мне многое открылось. Прежде всего, открылось, стало очевидным, что автор «Слова о полку Игореве» сам Игорь Святославич князь Черниговский. Этому я посвятил книгу, выпущенную в1998 году издательством «Книжный сад», которая так и называется: «Новое прочтение «Слова о полку Игореве»: автор известен». В ней не одно, а несколько доказательств того, что автор в «Слове» явлен и самопредставлен. Но все эти доказательства имели оттенок эмоциональной убежденности, которой не хватало фактической опоры и обоснованности.

И вот, не успокоившись на том и, продолжая путь свой дальше, я обнаруживаю в «Слове» тайнопись. Причем, разветвленную, многоплановую и многообразную, акростихи не исключая. Из всех криптограмм, обнаруженных в этом произведении, явствует, что автор его действительно Игорь. Кроме того, есть четкие указания на время, место и причины написания. Это я открыл, читая, изучая, путешествуя по «Слову».

Но несколько страниц мной расшифрованного текста и созданное в камне, дереве и бронзе - еще не окончание, не завершение пути. Не чувствуя нужды ни в передышке, ни в привале, я продолжаю путь, который представляется мне бесконечно долгим, радостным, благодарящим. Иду в не большей и в не меньшей, чем всегда, уверенности и надежде повстречаться с чудом. Оно откроется, произойдет, случится непременно - каким-то внутренним чутьем я чувствую и жду, шагая. Что это будет? Да как знать. Я ведь в неведомом краю, в загадочном и удивительном пространстве. Все это относительно и «Слова», и скульптуры. Так я живу теперь. И раньше не иначе жил. Много работал в дереве, некоторое время занимался глиптикой (скульптурные изображения на драгоценных камнях), создавал произведения из камня самых разных пород, писал стихи и прозу. И всегда был похож на себя, никогда не был другим.

Владимир БУЙНАЧЁВ

2009 год

Фото из архива Владимира Буйначёва

Скульптура не должна быть случайной, это предмет, которому хочется существовать. Так считал выдающийся российский скульптор Дмитрий Шаховской (1928-2016). По нашей просьбе сын Дмитрия Михайловича Иван Шаховской - художник, искусствовед, хранитель наследия скульптора - отобрал для сайта ОМС произведения Дмитрия Шаховского, которые можно считать знаковыми в его творчестве. 

- Я учился сначала в Художественно-промышленном училище им. М.И. Калинина, потом в Московском институте прикладного и декоративного искусства (директором был А.А. Дейнека). Училище дало мне очень полезные ремесленные навыки, знакомство с народным искусством, нелюбовь к стилизации. В институте понял, что можно учиться у своих товарищей, и свободному творческому духу этого учебного заведения я благодарен до сих пор.

Настоящей же удачей в жизни считаю то, что в юности попал в круг художников большой культуры, горячо и чисто служивших искусству. Это Фаворские, Ефимовы, Бруни, Зеленский и многие, кто были около них.

В монументально-декоративной скульптуре, которой отдана большая часть времени, стараюсь ответить на все поставленные задачи (смысловые, пространственные, функциональные) так, чтобы было "не хуже пустого места". Эти слова были сказаны в шутку Фаворским, но в них большой смысл, с которым я всегда сверяюсь.

При выполнении скульптуры без заказа, без адреса ответственность автора не меньше. Ведь скульптура, более чем другие искусства - это не только образ, но, что не менее существенно, предмет, вещь, существующая в реальном пространстве. И если он, этот предмет, не вырос органически, не является необходимым, не принимается свободно и охотно средой и человеком, значит, сделано что-то лишнее, засоряющее мир, а этого не хочется. И вот я стараюсь начать скульптуру только тогда, когда чувствую, что такой предмет может быть, что он как бы случайно не существует, что ему хочется существовать.

Я здесь не говорю о самом изображении, образе не потому, что считаю этот вопрос несущественным, наоборот, проявление образа в вещи - это для меня самый главный, но и интимный процесс. Выставка как продолжение этого процесса - очень важный и нужный момент работы.

Страшно! Ведь может оказаться, что ты делал совсем не то, что тебе казалось, и на выставке сам это увидишь. Но и интересно.

Вышесказанное я написал к групповой выставке 1979 года. Это остается верным для меня и сегодня. Хотя кое-что я могу добавить. Недавно один очень дикий и наивный молодой человек задал мне вопрос: "Вы художник? А вы рисуете, что видите или что думаете?". До меня не сразу дошла детская гениальность этого вопроса (и точность формулировки)!

Я попытался ответить честно: и то, и другое вместе, одно без другого неполноценно. Так вот, я "рисую, что вижу", а "что думаю" проявляется в работе независимо от моих намерений. Но исчерпывающего ответа на вопрос я сформулировать не смог; если бы сумел, думается, это был бы большой вклад в современное искусствознание, ибо вопрос этот разделил искусство на трудно примиримые крайности. И еще. Готовясь к этой первой в моей жизни персональной выставке[1], я яснее увидел, что нет ничего печальнее, когда пусть самая яркая и высокохудожественная идея не пришла изначально вместе, сцепленная неразрывно с адекватным ей художественным языком. Торопливость или медлительность,

леность или самоуверенность тому виной - чудо рождения живого не происходит, и напрасен труд художника.

Надеюсь, я старался, как мог, избежать этой беды, но – как знать? Наверное, не всегда удается.

(Текст по каталогу: "Дмитрий Шаховской. К 75-летию со дня рождения", М., 2003)

''Портрет Маши Фаворской'', 1948.Бронза, 42х39х26 см. Государственная Третьяковская галерея, Москва''Портрет Маши Фаворской'', 1948.
Бронза, 42х39х26 см. Государственная Третьяковская галерея, Москва

''Первый день'', 1954-1978. Известняк, 165х75х55 см.Фото из альбома ''Дмитрий Шаховской'', М., "СканруС", 2003''Первый день'', 1954-1978. Известняк, 165х75х55 см.
Фото из альбома ''Дмитрий Шаховской'', М., "СканруС", 2003

 ''Инвалид'' (''Помните!''), 1956. Гипс тонированный, 78х52х38 см.Государственная Третьяковская галерея, Москва. Фото: сайт ''Моя Третьяковка''''Инвалид'' (''Помните!''), 1956. Гипс тонированный, 78х52х38 см.
Государственная Третьяковская галерея, Москва. Фото: сайт ''Моя Третьяковка''

''Камчатские рыбаки'', 1959. Медь, 95х105х142 см.Государственный Русский музей, С.-Петербург. Фото: Виртуальный Русский музей''Камчатские рыбаки'', 1959. Медь, 95х105х142 см.
Государственный Русский музей, С.-Петербург. Фото: Виртуальный Русский музей

 "В поле'', 1963. Дерево, 40х15х15 см.Государственный музей искусств Республики Каракалпакстанимени И.В. Савицкого, Нукус"В поле'', 1963. Дерево, 40х15х15 см.
Государственный музей искусств Республики Каракалпакстан
имени И.В. Савицкого, Нукус

''Крылатый'' (Птица Сирин), 1973. Дуб мореный, 136х50х56 см.Государственный Русский музей, С.-Петербург.Фото из альбома ''Дмитрий Шаховской'', М., ''СканруС'', 2003''Крылатый'' (Птица Сирин), 1973. Дуб мореный, 136х50х56 см.
Государственный Русский музей, С.-Петербург.
Фото из альбома ''Дмитрий Шаховской'', М., ''СканруС'', 2003

''Девочка с кошкой и птичьим гнездом'', 1965-1975.Дерево, левкас, позолота, 98х39х26 см.Государственная Третьяковская галерея, Москва.Фото: сайт ''Моя Третьяковка''''Девочка с кошкой и птичьим гнездом'', 1965-1975.
Дерево, левкас, позолота, 98х39х26 см.
Государственная Третьяковская галерея, Москва.
Фото: сайт ''Моя Третьяковка''

''Хлеб'', 1967. Дерево, 90х65х50 см.Государственная Третьяковская галерея, Москва. Фото: сайт ''Моя Третьяковка''''Хлеб'', 1967. Дерево, 90х65х50 см.
Государственная Третьяковская галерея, Москва. Фото: сайт ''Моя Третьяковка''

''Беседа'', 1968. Дерево, 100х96х75 см.Государственная Третьяковская галерея, Москва''Беседа'', 1968. Дерево, 100х96х75 см.
Государственная Третьяковская галерея, Москва

''Свадьба'', 1968. Дерево, 138х95х53 см.Государственный Русский музей, С.-Петербург''Свадьба'', 1968. Дерево, 138х95х53 см.
Государственный Русский музей, С.-Петербург

''Часы", 1969-1970.Медь, нержавеющая сталь, латунь, текстолит, стеклопластик, сусальное золото, 400х300 см.Совместно с П. Шимесом, инженер – В. Кальмансон.Фасад Театра кукол имени С.В. Образцова, Москва''Часы", 1969-1970.
Медь, нержавеющая сталь, латунь, текстолит, стеклопластик, сусальное золото, 400х300 см.
Совместно с П. Шимесом, инженер – В. Кальмансон.
Фасад Театра кукол имени С.В. Образцова, Москва

''Коза с козленком'', ''Заяц'', 1969. Авторские модели кукол для часов на фасаде Театра кукол имени С.В. Образцова в Москве. Дерево, роспись, 80х43х40 см, 85х40х35 см.Музей-заповедник ''Абрамцево'', Московская область''Коза с козленком'', ''Заяц'', 1969. Авторские модели кукол для часов на фасаде Театра кукол имени С.В. Образцова в Москве. Дерево, роспись, 80х43х40 см, 85х40х35 см.
Музей-заповедник ''Абрамцево'', Московская область

''Медведь'', ''Ворона'', ''Лиса'', 1969-1970. Дерево, роспись, металл, 81х32х45 см, 69х48х39 см, 80х58х33 см.Авторские модели кукол для часов на фасаде Театра кукол имени С.В. Образцова в Москве. Государственная Третьяковская галерея, Москва''Медведь'', ''Ворона'', ''Лиса'', 1969-1970. Дерево, роспись, металл, 81х32х45 см, 69х48х39 см, 80х58х33 см.
Авторские модели кукол для часов на фасаде Театра кукол имени С.В. Образцова в Москве. Государственная Третьяковская галерея, Москва

 Голова ''Музы'' (модель, фрагмент).Для Тульского государственного театра драмы, 1970. МеталлГолова ''Музы'' (модель, фрагмент).
Для Тульского государственного театра драмы, 1970. Металл

''Всадник'', 1973. Въездной знак в город Теребовль. Эскиз. Гипс, покраска.Фото Дениса Нечаева с персональной выставки Д. Шаховского в Галерее Назарова, Липецк, 2017''Всадник'', 1973. Въездной знак в город Теребовль. Эскиз. Гипс, покраска.
Фото Дениса Нечаева с персональной выставки Д. Шаховского в Галерее Назарова, Липецк, 2017

''Радостная песнь'' (Хорал малый), 1973. Дерево, 31х24х10 см''Радостная песнь'' (Хорал малый), 1973. Дерево, 31х24х10 см

''Мужской портрет в раме'', 1974. Дерево, металл, роспись, 84х46х37 см.Государственная Третьяковская галерея, Москва.Фото: сайт ''Моя Третьяковка''''Мужской портрет в раме'', 1974. Дерево, металл, роспись, 84х46х37 см.
Государственная Третьяковская галерея, Москва.
Фото: сайт ''Моя Третьяковка''

''Новорожденный'', 1974. Рельеф. Дерево, 32х30х13 см.Государственная Третьяковская галерея, Москва''Новорожденный'', 1974. Рельеф. Дерево, 32х30х13 см.
Государственная Третьяковская галерея, Москва

''Букет. Астры'', 1978. Дерево, роспись темперой, 52х34х12 см.Государственная Третьяковская галерея, Москва. Фото: сайт ''Моя Третьяковка''''Букет. Астры'', 1978. Дерево, роспись темперой, 52х34х12 см.
Государственная Третьяковская галерея, Москва. Фото: сайт ''Моя Третьяковка''

''Фигуры на консолях'', 1978. Эскизы. Дерево крашеное, размер фигур: 22х7х5 см.Для Концертного зала в Сочи Краснодарского края''Фигуры на консолях'', 1978. Эскизы. Дерево крашеное, размер фигур: 22х7х5 см.
Для Концертного зала в Сочи Краснодарского края

Входные двери Узбекского национального театра кукол в Ташкенте. 1980. Витраж. МеталлВходные двери Узбекского национального театра кукол в Ташкенте. 1980. Витраж. Металл

Двери в фойе, 1980. Металл. Узбекский национальный театр кукол, Ташкент.Фото из альбома ''Дмитрий Шаховской'', М., ''СканруС'', 2003Двери в фойе, 1980. Металл. Узбекский национальный театр кукол, Ташкент.
Фото из альбома ''Дмитрий Шаховской'', М., ''СканруС'', 2003

 ''Прогулка'', 1985-1986. Гранит, 141х30х19 см.Государственная Третьяковская галерея, Москва''Прогулка'', 1985-1986. Гранит, 141х30х19 см.
Государственная Третьяковская галерея, Москва

''Наташа"'', 1986. Гранит, металл, 45х18х20 см; ''Коля'', 1986. Гранит, металл, 40х20х15 см''Наташа"'', 1986. Гранит, металл, 45х18х20 см; ''Коля'', 1986. Гранит, металл, 40х20х15 см

''Приветствие'', 1989. Дерево, 140х30х40 см.Фото Дениса Нечаева с персональной выставки Д. Шаховского в Галерее Назарова, Липецк, 2017''Приветствие'', 1989. Дерево, 140х30х40 см.
Фото Дениса Нечаева с персональной выставки Д. Шаховского в Галерее Назарова, Липецк, 2017

(На заднем плане) ''О русская земля!..'' Крест. Дерево обгорелое, 230х180х50 см.Фрагмент экспозиции персональной выставкив Государственной Третьяковской галерее, 2003(На заднем плане) ''О русская земля!..'' Крест. Дерево обгорелое, 230х180х50 см.
Фрагмент экспозиции персональной выставки
в Государственной Третьяковской галерее, 2003

Мемориальная доска поэта Осипа Мандельштама, 1991. Гранит.Тверской бульвар, д. 25, стр. 1, МоскваМемориальная доска поэта Осипа Мандельштама, 1991. Гранит.
Тверской бульвар, д. 25, стр. 1, Москва

Алтарная преграда храма Спаса Преображения в Тушине (Москва), 1993-1994. Царские врата. Белый камень, плинфа, металл, просечкаАлтарная преграда храма Спаса Преображения в Тушине (Москва), 1993-1994. Царские врата. Белый камень, плинфа, металл, просечка

Поклонный крест, 1995. Дерево. Бутовский полигон, МоскваПоклонный крест, 1995. Дерево. Бутовский полигон, Москва

Фото из архива семьи Шаховских

[1] Выставка 2003 года в Государственной Третьяковской галерее (Прим. сайта ОМС).

26 июня 2025 года в выставочном зале Объединения московских скульпторов открылась персональная выставка выдающегося российского художника Анатолия Михайловича Машарова.

Анатолий Машаров - один из самых заслуженных и самобытных мастеров московской скульптурной школы. Художник, избравший путь затворника, он редко балует публику своими работами. И тем ценнее возможность прикоснуться к миру, созданному этим удивительным человеком.

Скульптуры Анатолия Михайловича, даже в малых формах, дышат монументальностью и обладают редким даром - магией притяжения. Безупречный вкус, чувство пропорции, гармония с пространством и тактильное богатство пластических объемов - вот черты, присущие его произведениям.

Маргарита Камардина и  Екатерина Яковлева показывают экспозицию выставки.

Наш адрес

г. Москва, Староватутинский проезд, д. 12, стр. 3

Наш E-mail: kamardinaoms@mail.ru

Наши контакты

Секретарь правления секции скульптуры МСХ и ОМС
М.А. Камардина 8 (916) 806-78-21
Приемные дни: понедельник — среда, с 10.00 до 18.00

Секретарь дирекции ОМС
Н.А. Кровякова 8 (495) 472-51-51

Редактор сайта ОМС
М.А. Камардина 8 (916) 806-78-21

Поиск