Скульптор Владимир Буйначёв (1938-2025), по его словам, совершил в жизни два главных путешествия. Одно - в мир пространства и формы. Другое, которое началось для него еще в школьном детстве и продолжалось до самых последних дней, - в мир слова. "Слова о полку Игореве". В эссе, которое мы публикуем сегодня, Владимир Петрович признался, что он никогда не знал и знать не хотел, что ждет его за очередным поворотом Судьбы. Главное, "я всегда был похож на себя и никогда не был другим".
- Скульптура для меня - это путешествие. Путешествие в мир пространства и формы. В мир пространства и времени - поскольку овладение пространством, приобщение к нему неразрывно и непременно связано с постоянно движущимся временем.
Меня влечет пластически развитый, пространственно оформленный объем воочию, реально мною видимый иль представляемый в воображении. Он провоцирует волю к движению, пробуждает стремление отправиться в путь, приглашает к путешествию, обещая поведать неведомое, открыть многие свои тайны. Поэтому я готовлюсь к работе точно так же, как путешественник, землепроходец, странник к своему странствованию и путешествию. Одежда, обувь, защита головы от пыли, света, звуковых раздражителей - все должно быть продумано. Экипировка должна раскрепостить в движениях, стать надежной защитой и верным помощником в работе. Инструмент - то же самое, ничего лишнего, ничего громоздкого. Он должен в определенной степени обладать элегантностью, быть легким и подвижным. Терпеть не могу работать кувалдой.
А дальше, не спеша, подхожу к объему дерева, камня или еще какого либо материала, из которого предстоит что-то сделать, и… Приступаю, отправляюсь в путь. Начиная новую работу, конечную цель ее как воплощение некой самоценной пластической идеи постоянно держу в сознании своем. При этом никогда не планирую маршрута, не загоняю себя в рамки строгой поэтапности. В большинстве случаев, за редким исключением, обхожусь без эскизов и подготовительных рисунков к своим будущим произведениям. Не занимаюсь предвиденьем и предвосхищением, а всегда стараюсь только соучаствовать в пластическом перерождении материала и живу, как он живет, всегда в надежде на неожиданное, непредсказуемое, в какой-то степени, даже чудесное.
Мне скучно знать, что я увижу за следующим поворотом, я всегда иду навстречу до поры неведомому мной пластическому многообразию. Сам ухожу в изображаемое мной пространство, не заявляя о своих правах, не помышляя властвовать, тем более повелевать. Смиренный и послушный, как монах. Внимательный и исполнительный, как подмастерье. Отринув всякое желанье лидерствовать, забегать вперед, кичиться, выставляться напоказ, всем телом и душою отдаюсь ведомому и направляющему по пути познания. Что удается, то и совершаю, открывшее воплощаю, явившееся вдруг реализую и никогда не чувствую себя постигшим или превозмогшим. Мой путь - всего лишь направление и старание. Старание приблизиться и причаститься понимания великих, сокровенных тайн существованья форм в пространстве.
Любимый материал? Наверно, камень. И твердый камень: диабаз, гранит, песчаник, диорит. В них звонкость, плотность и глубинное свечение, внушающее мысль о вечном и непреходящем. Работаю и в бронзе, но пока еще не полюбил этот материал, не свыкся и не сжился с ним настолько, чтобы своим признать.
Но есть и еще одно путешествие, которое началось для меня в далеком школьном детстве и продолжается до сих пор. Это путешествие в мир слова. А если конкретнее, то в мир «Слова о полку Игореве». Эта загадочная страна, заповедное пространство, куда я волею судеб вошел и начал путь однажды, оказывается вдруг незнаемой и не освоенной никем поныне.
Но почему же? - задаюсь вопросом. А потому, - незамедлительно ответ приходит, - что не было доверия ни к самому произведению, ни к автору, создателю его. А кто ж не доверял? Да все не доверяли. Исследователи всех времен.
Я ж в путешествие отправился и с верой, и с надеждой, и с доверием не только к автору, к его произведению, но и издателю, что, несомненно, важно. И в благодарность, видимо, за это мне многое открылось. Прежде всего, открылось, стало очевидным, что автор «Слова о полку Игореве» сам Игорь Святославич князь Черниговский. Этому я посвятил книгу, выпущенную в1998 году издательством «Книжный сад», которая так и называется: «Новое прочтение «Слова о полку Игореве»: автор известен». В ней не одно, а несколько доказательств того, что автор в «Слове» явлен и самопредставлен. Но все эти доказательства имели оттенок эмоциональной убежденности, которой не хватало фактической опоры и обоснованности.
И вот, не успокоившись на том и, продолжая путь свой дальше, я обнаруживаю в «Слове» тайнопись. Причем, разветвленную, многоплановую и многообразную, акростихи не исключая. Из всех криптограмм, обнаруженных в этом произведении, явствует, что автор его действительно Игорь. Кроме того, есть четкие указания на время, место и причины написания. Это я открыл, читая, изучая, путешествуя по «Слову».
Но несколько страниц мной расшифрованного текста и созданное в камне, дереве и бронзе - еще не окончание, не завершение пути. Не чувствуя нужды ни в передышке, ни в привале, я продолжаю путь, который представляется мне бесконечно долгим, радостным, благодарящим. Иду в не большей и в не меньшей, чем всегда, уверенности и надежде повстречаться с чудом. Оно откроется, произойдет, случится непременно - каким-то внутренним чутьем я чувствую и жду, шагая. Что это будет? Да как знать. Я ведь в неведомом краю, в загадочном и удивительном пространстве. Все это относительно и «Слова», и скульптуры. Так я живу теперь. И раньше не иначе жил. Много работал в дереве, некоторое время занимался глиптикой (скульптурные изображения на драгоценных камнях), создавал произведения из камня самых разных пород, писал стихи и прозу. И всегда был похож на себя, никогда не был другим.
Владимир БУЙНАЧЁВ
2009 год
Фото из архива Владимира Буйначёва
