Открывая на сайте ОМС страницу скульптора Юлии Сегаль, мы попросили рассказать о ее творчестве известного художника Хаима Сокола.
Проект реализуется победителем конкурса «Общее дело» благотворительной программы «Эффективная филантропия» Благотворительного фонда Владимира Потанина
Я видел, как Юля Сегаль работает. Это сравнимо с виртуозной пластической операцией. Пальцы, как хирургические инструменты, быстрыми, сильными и точными касаниями иссекают плоть глины, заставляя ее принять нужную форму.
И жесткий, предельно сосредоточенный взгляд, которому беспрекословно подчиняются руки. Кто-то скажет: «Ну и что? В этом и заключается мастерство». Да, но в чем «в этом»? В отточенности движений и в идеальном взаимодействии глаза и руки? Можно назвать это памятью тела. Спортсмен, хирург, музыкант или художник как бы помнит одновременно все возможные движения и мгновенно выбирает единственно возможное в нужный момент.
Когнитивная и мышечная деятельность сливаются в этот момент в единый процесс — мозг действует, а тело думает и наоборот. Подобного рода «инстинкт» достигается путем бесконечных тренировок, повторов, упражнений. Добавим к обучению опыт и получим Мастера.
И все же Мастеру, в частности и прежде всего художнику недостаточно лишь памяти тела. Юля любит повторять афоризм одного советского мэтра: «Скульптура — не музыка. Чем позже начинаешь, тем лучше».
Если вдуматься, эта фраза выражает самую суть художественного ремесла. Вместе с навыками и умениями (а иногда даже вместо них) художнику, особенно скульптору, необходим жизненный опыт. Все, что складывается в жизнь — ошибки, боль, разочарования, встречи, расставания, потери, любовь, утрата близких, рождение детей — все это ложится в основу работы художника.
Каждое движение руки, каждое прикосновение пальцев к материалу несет в себе память о каких-то событиях, о чьих-то днях, минутах, о первом или последнем вздохе, о слезах или радости. И в этом смысле Юля тоже безусловно мастер.
Ее техническую виртуозность дополняет богатейший жизненный опыт — жестокое военное и послевоенное детство, сравнительно счастливая профессиональная судьба в Москве, годы незаслуженного забвения в Израиле.
Но у Юли есть особый, редкий дар, который выделяет ее даже в ряду мастеров. Помимо «памяти тела» у нее есть то, что можно назвать «памятью чувств». Эта память огромна, она значительно превышает объем личной судьбы. Каким-то уникальным чутьем Юле удается уловить чей-то далекий стон, чей-то сдавленный шепот, удивление, страх, растерянность, тихую радость и светлую грусть.
Но эмоции в работах Сегаль не громкие, не экспрессивные, в них нет оглушаещего грохота. Напротив, в них приглушенное, почти неслышное звучание уходящего в небытие времени, затухающий голос удаляющегося прошлого.
Все это выражается не только в материальной оболочке бугристой и шероховатой на ощупь, как мозолистая ладонь, не только во внутреннем напряжении материала, но и в движении ее героев — в робком взмахе руки, в недоуменном повороте головы, в линии сгорбленной спины, наклоне сутулых плеч. А также в сочетании пустот и объемов, разрезов и сгустков, в выверенной пропорции отсутствия и присутствия.
Так, например, в новых работах вдавленные, как бы уходящие вглубь контр-объемы означают отсутствие, утрату или как минимум, незримое призрачное существование, в то время как рельеф выражает жизнь, рождение, посюстороннее присутствие.
Все эти черты касаются не только человеческих фигур, но и «неодушевленных» предметов — стульев, одежды, посуды и аксессуаров. Юля часто говорит, что, если у некоторых художников любой человек — это вещь, то у нее любая вещь — это человек. Она не просто делает вещь антропоморфной, вещь получается слепком, следом своего владельца. И таким образом, скульптурный объект в исполнении художницы становится свидетелем одновременно и существования, и утраты какого-то человека.
В этом смысле в работах Юли Сегаль возвращается утраченное родство скульптуры и монумента. Несмотря на небольшие размеры и сдержанную, приглушенную интонацию, ее скульптуры монументальны. Ведь, как опять же заметила однажды сама Юля, монументальность поверяется не размером или градусом пафоса, а соотношением. Если мы в присутствии какого-либо предмета чувствуем себя маленькими, то этот предмет монументален. И мы действительно чувствуем себя маленькими в присутствии скульптур Юли Сегаль — и в смысле возраста, и в смысле размера.
При этом мы не ощущаем скорби или невосполнимости утраты, как на кладбище. Скорее светлую грусть и радость от встречи с давно ушедшим человеком, который вернулся, благодаря Юле. Ведь у нее есть уникальный дар - она сажает воспоминания в сухую, каменистую почву и вырастает чудесный фруктовый сад.
Хаим СОКОЛ
Страница Юлии СЕГАЛЬ на сайте ОМС
Объединение московских скульпторов благодарит Анну РОЖДЕСТВЕНСКУЮ за большую содержательную и техническую помощь в создании страницы Юлии Сегаль.