Есть такой обычай в «недружественных странах» - в Новый год выбрасывать старые вещи, в том числе мебель, прямо из окон на тротуар.
В России, как известно, эта традиция не прижилась. У нас наоборот - всё в дом тащат, всё в дом, даже если не нужно.
Сергей Конёнков (1874-1971), вспоминая годы жизни в США, вздыхал:
- Когда я видел выброшенную на улице мебель, то всякий раз огорчался. Труд человеческий выбрасывают - как им не жалко! Возможно, в виде протеста решил я тогда сделать мебель, которую не выбросишь, потому что она не имеет никакого отношения к моде…»
Именно в США в начале 1930-х скульптор начал делать свою знаменитую мебель.
- Материал, - сообщает Конёнков в своих мемуарах «Мой век», - нашелся сам собой. Неподалеку от моей мастерской шумел кронами могучих деревьев Центральный парк Нью-Йорка. Он в свое время был разбит на каменистом острове Манхэттен (деревья сажали в насыпной грунт), и поэтому после каждой бури десятки огромных деревьев лежали с вывороченными из земли корнями, будто сраженные ударом в грудь исполины. Немало труда требовала разделка и транспортировка упавших деревьев. Зато материала, предназначенного для изготовления «вечно модной» мебели, у меня избыток.
Весь этот «избыток» в 1945 году художник благополучно перевез из-за океана в Москву и расставил по разным углам своей крупногабаритной мастерской на улице Горького (ныне Тверская).
В изданном в 1958 году «Слове к молодым» Сергей Тимофеевич писал:
- Друзья, я представляю, что вы съехались ко мне в мастерскую со всех концов нашего необъятного Советского Союза. Здесь я работаю, творю, отдыхаю.
Для всех вас у меня, конечно, не хватит стульев! Но, как говорят, «в тесноте, да не в обиде». Эти кресла я сделал своими руками из дерева. Садитесь на «Орла», а на этом кресле можете обхватить шею «Журавля», вырезанного мной из ствола и корней старого тополя. А на этом кресле вы видите сову с поднятыми крыльями; рядом же кресло, сиденье которого напоминает паутинку в дупле. Такую мебель, рожденную фантазией скульптора, искусствоведы называют «декоративной скульптурой». А я привык здесь, среди моих деревянных «питомцев», у «столика с белочкой», вести задушевный разговор с моими посетителями».
Как видим, очень любил, просто гордился своей мебелью скульптор. В Америке ее обитатели, приходя в студию художника, умоляли его: «ну, отдайте вон тот стульчик» или: «вон то кресло за любые деньги куплю». А Конёнков, вообще-то охочий до долларов, был тверд как скала и ни разу ничего из своих «гарнитуров» не продал. Всё переправил на Родину - в Союз Советских Социалистических Республик.
А когда в 1980 году скончалась его супруга и муза, на Новодевичьем кладбище, у надгробного памятника великому скульптору, на могиле Маргариты Ивановны Конёнковой установили бронзовую копию ее любимого кресла «Лебедь», в котором она многие часы и годы отдыхала в мастерской мужа.
Всё у нас в дом, всё в дом. Даже если теперь этот дом - на Небесах.
Лев КУЛАКОВ
