О скульпторе Владимире Тишине (1963-2015) рассказывают его друзья и коллеги.
Проект реализуется победителем конкурса «Общее дело» благотворительной программы «Эффективная филантропия» Благотворительного фонда Владимира Потанина
ОН УШЕЛ ТАК ВНЕЗАПНО
Прошло уже два года, как нет с нами моего Володи. Он ушел так внезапно, на пике творческой зрелости, полон планов и надежд. Понять и принять это трудно, и время не лечит.
Володя был красивым человеком. В его лице и стати было что-то античное, а душа всегда стремилась к прекрасному. Он очень любил поэзию и сам писал хорошие стихи. Он обладал большой музыкальностью, и гитара всегда оказывалась в его руках. Он иногда занимался и живописью, и графикой, и эмалью, но его призванием была скульптура. В работе Володя боялся штампов, находился в постоянном поиске. Каждая из его работ, таких разных, является гранью его большого таланта.
Володя был прекрасным любящим отцом для своих троих мальчиков. Он уважал своих друзей, всегда радовался их успехам.
Анастасия КОРЖЕВА, художник-живописец
ТАЛАНТЛИВЫЙ СКУЛЬПТОР И ОДАРЕННЫЙ ПОЭТ
Владимир Тишин – талантливый скульптор и одаренный поэт. Для него это всегда было органично, то, что он не мог сделать в скульптуре – звучало в стихах. И зритель как бы чувствовал это нерасторжимое единство пластического и поэтического пространства.
Иногда кажется, что по мироощущению скульптурные образы близки поэзии Серебряного века – в них есть некая тайна, идеалистичность, символизм древнейших архетипов, и в то же время пластика Владимира Тишина остро современна, с долей постмодернистской иронии и интеллектуальной игры в ретроспективизм.
Его Юдифь (2008, дерево) – это мечта о Прекрасной Даме, она не что иное, как форма художественного видения, ставшая авторской идеологией, прочувствованной частью самосознания скульптора. Это не только пластическая версия ветхозаветной героини, но еще и образ музы, жены, женской красоты, поражающий своей цельностью, соединением свободы внешнего физического и внутреннего духовного движения.
Скульптура Тишина может быть высоко реалистичной, живой по натуре, с тонкой лепкой и культурой чисто объемной формы, и в то же время она часто предстает по-авангардистски недословной, иногда нарочито архаичной, условно стилизованной. В любом случае – это высокое искусство, «чистая скульптура», решенная в современном контексте.
Владимир Тишин – большой настоящий скульптор, он ушел, к сожалению, слишком рано, в самой цветущей творческой поре, но «акме», высшей точки постижения художественной правды, он все же достиг.
Татьяна АСТРАХАНЦЕВА, доктор искусствоведения
САМЫЙ БОЛЬШОЙ В МОСКВЕ И ОКРЕСТНОСТЯХ
Володя Тишин ушел быстро и неожиданно. Приехал с симпозиума в Стерлитамаке, заболел весь сразу и – всё, нет его! Когда говорят, что ни за что бы не подумал – то это именно так. Володя – большой, мощный мужик, замечательный друг, с которым жизнь нас связала многими общими ниточками. Скульптор, как мы шутили, «самый большой в Москве и окрестностях», преданный нашей профессии как немногие…
Много-много хорошего о нем можно сказать, но его нет!!! Главное, что приходит на ум, когда вспоминаешь Володю, - это его талант вовремя подставить плечо. Могучий и надежный был человек, хороший и честный скульптор.
БОЛЬШОЕ ВИДИТСЯ НА РАССТОЯНИИ
Мы, конечно, «видели» Володю Тишина и, конечно, видели его часто и близко, но как-то очень остро почувствовали его отсутствие, когда его не стало. Его большая фигура обеспечивала нашей компании безопасность и спокойствие, а его тихое пение или чтение стихов умиротворяло и звало к чему-то доброму.
Надо сказать, что и в своей скульптуре Володя обращался к зрителю без агрессии и провокации. Можно было бы подумать, что тема для него была менее важна, чем формальный поиск, который часто был очень интересен и красив, если бы не серия его работ, таких, например, как «Минотавр-Пикассо», «Последний император», портреты Блока, Джуна Цукаваки, деда (из серии «Старые фотографии»).
В этих и других работах, не только портретах, конечно, Володя выступает не только как умелый композитор и мастеровитый скульптор, но и как тонкий психолог, способный остановить зрителя и заставить его вглядеться в глаза своих героев и на мгновение оказаться там, рядом с ними, и сопереживать им.
Еще одной важной стороной жизни Володи были симпозиумы. Это то, что он любил и всегда с удовольствием принимал в них участие. Он работал быстро, материала не боялся, но явно не хотел «изнасиловать» камень и поэтому внедрялся в него очень аккуратно, но при этом смело и настойчиво. Его умеренный минимализм проявлялся не только в скульптуре. Володя любил поговорить, но не был многословным и часто очень остроумно ставил точку над «!» одной короткой, но меткой фразой.
Как много талантов было у Владимира Тишина - мы знаем, знали и про то, что он пишет стихи, но оказалось, что их много и все они - это поэзия глубокая и образная. Талантливый человек талантлив во всём. Своими разнообразными талантами Володя щедро поделился со своими замечательными сыновьями, и хочется надеяться, что они не растеряют этот дар в нашем суетном мире.
Не знаю, нужен ли талант, чтобы уметь дружить, но у Володи он присутствовал с избытком. Его спокойное, приветливое лицо всегда обещало надежную и уверенную дружбу. Мне нравится его «Римский автопортрет», но все же Володя не был ни Каракалой, ни Помпеем, ни, тем более, Брутом. Он был большой русский человек с большой русской душой.
ВОЛОДЯ ТИШИН
С первых же дней нашего знакомства Володя мне понравился своей открытостью, честностью и порядочностью. Надежный друг, всегда готовый бескорыстно прийти на помощь, поддержать компанию, не боящийся освоить новое дело.
В студенческие годы мы много времени проводили вместе, учась, отдыхая, работая. Например, Новый Уренгой, Амурск были не только большой школой совместной работы, но и проверкой дружбы и товарищества. А эти незабываемые поездки всей нашей компанией на летнюю дачу к его родителям, которые принимали нас просто и с радостью. Со временем особенно понимаешь, сколько Володе приходилось вкладывать сил и энергии, чтобы организовать этот отдых для всех, сколько он проявлял заботы и внимания к каждому из нас!
Вот, например, как-то после зимней сессии мы собрались да и махнули на эту дачу. Мы отлично провели день, погуляли по лесу, немало съев и выпив, почитали стихи и пропели песни под гитару. Но к ночи наши разогретые тела начали остывать в этом промерзшем насквозь домике. Володька собрал все теплые вещи, застелил ими одну комнату, и мы все (а нас было человек пятнадцать), тесно прижавшись друг к другу, укутавшись в эти шубы и куртки, завали-
лись спать. Вовка же, как заботливая мамаша, мне кажется, всю ночь бдел, накрывая нас и поправляя сползающие одеяла.
Как-то летом, наверно, после сессии, в очередной раз собрались на той же самой даче что-то отметить. Володька предложил наловить раков и приготовить их к пиву. Это был мой первый и единственный опыт ловли раков. Мы пошли на небольшую речку, зашли по пояс в воду и, по Вовкиному примеру нащупывая ногами на дне раков, ныряли и вытаскивали их одного за другим. Набрали не меньше полуведра. Отличная получилась закуска! И впечатления незабываемые.
Когда думаю о Володе, вспоминаются в первую очередь наши молодые годы. Многого тогда хотелось добиться, попробовать сделать, многому научиться. Вовка, наверное, был самым универсальным из нас: писал стихи, играл на гитаре, пел песни, осваивал всевозможные скульптурные техники и материалы, занимался спортом, много читал. Всё ему было интересно, за всё брался, во всём участвовал... И всегда готов был поделиться всем, что имел и умел, поддержать и помочь во всём, не прося ничего взамен.
Он был сильным человеком и физически, и духовно. Поэтому бремя жизненных трудностей и проблем он нес в себе и справлялся с ними самостоятельно. Эти качества сохранялись у него до конца жизни. А результаты работы души и внутренних переживаний воплотились в лучших его стихах и произведениях скульптуры.
ЧЕЛОВЕК-ГОРА
«Почему гора?» - спросите вы меня. А вот почему. Помимо скульптуры Володя писал стихи, делал эмали – в общем, обладал универсальными качествами и талантами. При этом был абсолютно нехвастливым человеком.
Мы вместе были на симпозиумах и в Переславле, и в Солнечногорске. Он был очень «симпозиумным» человеком. Как же было приятно с ним работать!
Анализировать его творчество должны искусствоведы. Но я могу сказать, что видел, как он работал. Искренне, честно, с интересом. Поэтому к его творчеству отношусь с большим уважением.
Как-то раз я оказался в конкурсной комиссии по выбору проекта памятника Андрею Боголюбскому во Владимире. В отличие от других проектных предложений, работа Володи показалась мне наиболее приближенной к истине. У него получилась не то чтобы наивная вещь, но работа в духе древнерусской скульптуры, где портретное сходство вообще второстепенно.
Мы жили пор соседству, встречались не просто так… Наши мастерские были рядом. Поэтому мы всегда друг к другу заходили, что-то просили, что-то давали…
С ним можно было открыто говорить обо всем, не боясь. Если он был с чем-то не согласен, то интеллигентно сообщал, что у него другое мнение по данному вопросу. В высшей степени неконфликтный, спокойный, добрый, мирный человек.
Нам его очень не хватает.
(Тексты из альбома "Владимир Тишин. Скульптура". Москва, 2018)
