Приглашаем на онлайн-выставку нашего коллеги скульптора Юлии УСТИНОВОЙ
Проект реализуется победителем конкурса «Общее дело» благотворительной программы «Эффективная филантропия» Благотворительного фонда Владимира Потанина
Виктор ЧИЖИКОВ, художник: ЗДЕСЬ РУСЬ ГУЛЯЕТ!
- Приехал я четверть века тому назад к Устиновым в деревню, чтобы посмотреть продающуюся там избу.
Жили Устиновы в старом, ветхом домике с пристроенным к нему «двором», ветхим сараем. Дом и сарай так плотно вросли в землю, что повторяли все ее рельефы. Овраг на почве соответствовал оврагу на крыше, пригорок на земле — пригорку на кровле. Этакий дом-патриот, роднее его русская земля не видела. Художник Женя Монин, войдя как-то в устиновскую избу, сказал:
— Вот теперь я точно знаю, как выглядела домонгольская Русь!
Так вот, на крыльце меня гостеприимно встретила маленькая Юленька и, взяв за руку, ввела в дом, полный бабушек, собак и кошек.
Пока я оформлял покупку дома, она как бы взяла надо мной шефство.
Карасей мы с ней в пруду ловили, на скотный двор ходили, по краю леса вокруг деревни бродили. Вот какая была Юля Устинова, маленькая, но очень обязательная и заботливая.
Она и сейчас такая. Ее дети одеты во все ею связанное и сшитое, папа и мама «обвязаны» с головы до ног, о муже ее я уж не говорю…
Она успешно работает в детской книге, ее иллюстрации очень профессиональны и задушевны. О ней уже можно говорить, как о мастере детской книги.
Но предметом нашего разговора сегодня является ее вязаная скульптура. Вязать она начала очень давно — еще лет десять назад подарила мне вязанного осьминога, очень смешного и забавного. Он у меня на книжной полке сидит, зорко смотрит оттуда своими стеклянными глазками.
Мне доводилось видеть коллекции кукол с традиционно холодными фарфоровыми лицами, роскошно одетых — парча, бархат, бисер… Их делают по всему миру с редким упорством и постоянством, они украшают интерьеры офисов, жилищ, но душу, мою по крайней мере, не радуют. Такие куклы напоминают мне персонажи венецианских карнавалов, которые, возможно, итальянцев веселят, но в меня вселяют даже некоторый ужас.
Другое дело — работы Юли Устиновой, здесь Русь гуляет!
Как и следовало ожидать от человека с открытой душой, она тёток своих вообще не одевает. Зачем одевать персонажи, которые связаны из шерстяных ниток? Им и так тепло! Вязаная скульптура в Юлином исполнении очень эффектна и пластична, а точно найденная мера условности напрямую связана со степенью гротеска.
Все очень органично, необыкновенно празднично. И чем больше толпа Юлиных кукол, тем веселее на душе!
(Из статьи «Отец и дочь», журнал «Наше наследие», 2000).
Юлия УСТИНОВА: ВСЕ НА СВЕТЕ ТВОРЦЫ
- Родилась я в семье Юлии Петровны и Николая Александровича Устиновых. Мама была скульптором (ее уже нет в живых), а папа – книжный художник-график.
Рисовала я всегда и всё. Хотя мудрые родители насильно меня в искусство не тащили, для меня самой выбора не было - только в художники! Я училась в Московской средней художественной школе, потом - в Полиграфическом институте на факультете книжной графики.
Сейчас иллюстрирую детские книжки и занимаюсь вязаной скульптурой. Родители, конечно, меня поддерживали, и я всегда обращалась к ним за профессиональными советами.
Искренне считаю, что все люди на свете - Творцы, чем бы они не занимались. Просто надо отдавать себе в этом отчет, тогда результат будет значительнее... А искусством или, если поскромнее - работой, я, во всяком случае, занимаюсь для собственного удовольствия. Если мои работы кому-нибудь нравятся – это счастье!
Ну а теперь расскажу немного о том, как я работаю.
- Мама и бабушка учили меня вязать лет с четырех - косички, цветочки. А годам к шести-семи я уже обвязывала кукол с ног до головы, и, спасибо маме, она никогда не жалела для меня ниток, хотя я их и нещадно портила.
- В седьмом-восьмом классе я начала вязать себе - ужасно много, а из остатков пряжи вязала крючком игрушки, в основном, зверюшек, а потом и тётенек - обычных, в разных одеждах.
Позже мне захотелось такую тётю закрепить вертикально - возник каркас, постамент.
В общем, соединилась скульптура, которой к тому времени я уже начала всерьез заниматься, и моя любовь к вязанию.
- Людей я раньше вязала, в основном, розовых, и они были какие-то слишком голые, а мне это не нужно. Мне нужна форма. Меланж, мне кажется, эту проблему снял.
- Не очень понимаю, как рождаются мои работы. Чаще всего - в счастливых муках, в борьбе с колющейся проволокой, с непластичными нитками, сбивающейся набивкой...
А вяжу всегда по наитию, без схемы, ну разве что ряды в руках или ногах посчитаю - чтобы приблизительно одной длины были. Времени на работу уходит по-разному - от двух дней до месяца и больше. А еще ужасная морока - установка на постамент. И пилишь, и сверлишь, такое вот рукоделие...
- Поза и фигура в моих скульптурах – всегда продуманные, они для выражения настроения. А вот с чего начинается идея произведения - трудно сказать, всегда по-разному.
Иногда идешь по улице и вдруг видишь какую-нибудь женщину, ну прямо олицетворение материнства, или наоборот – одиночества. А то нитки так по цвету сложатся - совершенная весна, тогда к ним придумывается тетенька...
Всё делаю для того, чтобы результат соответствовал первоначальной задумке: иногда перевязываю по нескольку раз, а то и сразу всё совпадает.
- Почему я так люблю Толстушек? Потому что мои Толстушки - олицетворение женского начала.
Кроме того, сам материал, с которым я работаю, диктует объемность, ведь сплошной целлюлит вывязывается! Стройных я пыталась вязать - не то! В неправильной, изобильной фигуре больше характера.
- Есть несколько работ, которые мне самой очень нравятся. Например, «Душ», вещь выстраданная. Это не вечер - утро, надо собраться, где-то взять силы, проснуться и начать жить.
Или, скажем, «Парки Нона и Морта» (или «Дальнозорька и Близоручка»). Я их довольно давно придумала, потом связала отдельно каждую. Но что-то оставалось в них недоделанное. А вот когда они встали рядом и я дала им одну нитку на двоих, они ожили…
- Для меня вязание - естественный способ самовыражения. Люди, кому понятны мои работы, живут по всему миру, но больше всего их в Латинской Америке и Скандинавии, потому что там царит настоящий культ вязания.
- В России мои работы порой принимают за «варежку». И даже те, кому очень нравятся мои скульптуры, путают материал с сутью и поэтому часто называют их «куклами». Не знаю, как мне выбраться из этого замкнутого круга.
Не могу же я всем подряд объяснять, что у меня есть вещи, над которыми приходится работать несколько месяцев. Вот иногда мне пишут: «Можно ли купить у Вас паттерн»? У скульптора, работающего с деревом или мрамором, никто не попросит «выкройку»…
- Работы мои большей частью живут у меня дома и ездят по выставкам. Продаю только в хорошие руки. Иногда дарю - добрым друзьям.
Из мест, где есть мои работы, больше всего люблю музей в «Культурном центре «Дом Булата» на Арбате» Там живет одна моя тётка в натуральную величину. Называется «Женщина с несложившейся судьбой». Впрочем, на детские праздники её переодевают феей.
(По материалам журнала «SuperStyle.ru»)
Подготовил Михаил КРЕНДЕЛЬ
Страница Юлии УСТИНОВОЙ на сайте ОМС