С 9 ноября 2016 по 5 февраля 2017 года в Государственной Третьяковской галерее прошла выставка произведений скульптора Аделаиды (Аллы) Германовны Пологовой (1923-2008). "...И след мой сохрани" - это первая персональная выставка в ГТГ и первый музейный показ после смерти скульптора.
В экспозиции было представлено сорок семь произведений А.Г. Пологовой (23 из них принадлежат ГТГ, собравшей превосходную монографическую коллекцию; 24 предоставлены Московским музеем современного искусства (ММСИ), частными коллекционерами и семьей художника), созданных на протяжении полувека творческой работы - с 1956 по 2006 год.
О творчестве и жизненном пути Аделаиды Пологовой на страницах журнала "Третьяковская галерея" рассказывает искусствовед Юлия ДИДЕНКО.
Когда в интервью А.Г. Пологову спросили, кого из мастеров прошлого она почитает, она ответила: «Всех, от кого дух захватывает». Этим чрезвычайно редким свойством, отличающим настоящих, больших художников, несомненно, обладала и она сама.
Произведения Аделаиды Пологовой всегда были любимы и высоко ценимы в профессиональной среде. Для современников они служили своего рода эталоном скульптурности, а сама Пологова стала признанным лидером своего поколения - «скульптором №1», по определению художника Дмитрия Жилинского. Ее творчеством горячо восхищались многие талантливейшие сверстники: Илларион Голицын, Андрей Васнецов, Даниэль Митлянский, Дмитрий Шаховской и другие.
Аделаида Пологова принадлежит к плеяде скульпторов-шестидесятников (Нина Жилинская, Дмитрий Шаховской, Андрей Красулин, Ирина Блюмель, Татьяна Соколова), которые после долгого периода давления официальной эстетики обратились к современной проблематике и поискам нового пластического языка. Уже в своих ранних работах она решительно игнорирует традиционные каноны, давая волю живому воображению и самобытному взгляду на мир. Ее творчество - творчество свободно и крайне оригинально мыслящего скульптора - не укладывается в тесные для нее рамки «сурового стиля» или иных стилистических определений.
«Пологова была первой, кто показал не только скульпторам, но и вообще художникам, и поэтам, и всем творческим людям, что можно быть собой, ни за кем не следовать, ни к кому не пристраиваться, если есть своя сущность, свое творческое ядро» (Анатолий Кантор, искусствовед).
Профессиональное образование А.Г. Пологова начинает в 1942 году в родном городе Свердловске (ныне Екатеринбург), где ее отец в 1923-1925 годах работал художником-декоратором в Государственном оперном театре имени А.В. Луначарского. Отзвук очень ранних детских театральных впечатлений впоследствии проявится в игровом строе многих работ Пологовой. Окончив в 1948-м живописный факультет местного художественного училища, она в том же году поступает в Московский институт прикладного и декоративного искусства (МИПиДИ), наиболее либеральное по духу учебное художественное заведение послевоенного времени. В 1952-м, после закрытия МИПиДИ, объявленного рассадником формализма, Пологова переведена в Ленинградское высшее художественно-промышленное училище имени В.И. Мухиной (ЛВХПУ), которое оканчивает в 1955-м по специальности «архитектурно-декоративная скульптура». В этом же году у нее рождается сын Алеша, на всю жизнь ставший героем ее произведений.
Одной из первых работ Пологовой, обративших на себя внимание коллег и критики, была монументальная скульптура «Материнство» (1960, бетон, роспись; частное собрание, Москва), экспонировавшаяся в 1962-м на скандально известной выставке «30 лет МОСХ» в московском Манеже. Вполне традиционная по композиционному решению работа тем не менее вызвала раздражение у чиновников от искусства. Изображение полулежащей обнаженной женщины, заботливо приобнимающей протянувшего к ней руки малыша, выделялось среди других экспонатов, как отмечал скульптор Дмитрий Шаховской, «спокойной самодостаточной мощью скульптурных форм», обостренных довольно смелыми диспропорциями фигур. «Пологова добивалась выражения современного, не натуралистичного, но весьма далекого и от канонов классической скульптуры ощущения человеческого тела», - писал об этой композиции ее современник, искусствовед Юрий Герчук. Последовавшие за манежной критикой санкции (отсутствие заказов, сложности с показом работ на выставках) тем не менее не сломили молодого скульптора. «Напористой, без устали искавшей свою дорогу и отстаивавшей свою правду» была она в творчестве - справедливо заметил ее биограф, искусствовед Валентин Лебедев.
Лучшее произведение Пологовой раннего периода - прижизненный портрет легендарной пианистки Марии Вениаминовны Юдиной, встреча с которой стала, по признанию скульптора, самым сильным впечатлением юности. Их многолетняя дружба началась во время войны в Свердловске, когда Аделаида была студенткой художественного училища, а Мария Вениаминовна, находясь в эвакуации, давала концерты в местной филармонии. «Тогда в войну просто я ей носила цветы, слушала ее концерты, страшно радовалась, когда увижу ее. Я была тогда совсем еще молоденькая девчоночка. А потом уже у Фаворских я ее встретила, уже после войны. Весь ее облик мне был очень мил, - вспоминала 80-летняя Аделаида Германовна. - Помню, что был ее концерт в Музее изобразительных искусств, и после него мы с ней вместе вышли из музея, шли-шли по лестнице, и я не помню, о чем у нас был разговор, только она сказала: «Ах, Аллочка, все мы - советские мученики!». Скульптура «М.В. Юдина» (1967, бронза; ГТГ) - одно из самых сильных по своей трагической мощи произведений в творчестве скульптора. В монолите грузной согбенной фигуры немолодой женщины, словно бы сдавленном со всех сторон невидимой силой, в островыразительной пластике рук воплощены глубокое страдание, напряжение и могучая энергия великого музыканта.
Другая важная линия в творчестве Пологовой - нежные лирические образы. В обнаженной фигурке лежащего мальчика с венком на голове и с птичкой в руке - «Мальчик, которого не боятся птицы» (1965, фаянс, подглазурная роспись; ГТГ) - выражено состояние безмятежного покоя, доверчивости и хрупкой гармонии, доступное, пожалуй, только ребенку. Скользящий по блестящей поливной поверхности скульптуры свет ласкает фигуру, словно создавая ей нежный покров.
Хрупкость и сложность внутреннего мира подрастающего ребенка тонко и деликатно переданы в двухфигурной группе «Мальчики (Алеша и Митя)» (1970, дерево, роспись, позолота; ГРМ), запечатлевшей 15-летнего сына Пологовой Алешу Письменного и его друга Митю Дервиза. Две трогательно-тонкие, вытянутые и колеблющиеся, как стебли, фигуры подростков изображены, по-видимому, в период первых возникших в их жизни трудностей. Стоя напротив друг друга так близко, что их ноги зеркально переплетаются на общем, тесном для двоих основании, друзья не смотрят друг на друга, каждый мысленно замкнулся в своих уже не по-детски печальных раздумьях. С тончайшим пластическим мастерством и материнской бережностью решены детские лица: дерево, обработанное наждачной бумагой, обретает мягкую, деликатно подцвеченную поверхность. В то же время поверхность самих фигур по контрасту покрыта крупной, экспрессивной резьбой, а местами оставлена нетронутой натуральная фактура дерева. Метафорическую выразительность этой, как и многим другим пологовским скульптурам, придает позолота, почти полностью покрывающая фигуры подростков. В 1973-м «Мальчики» Пологовой по праву украшали залы парижского Гран-Пале, где проходила имевшая большой успех выставка из собраний советских музеев «Русская деревянная пластика от древнейших времен до наших дней».
Работы Пологовой отличаются большим пластическим многообразием и впечатляющим новаторством решений. В «Пловчихе» (1973, бронза, медь листовая, постамент - дерево; ГТГ) воплощен нетривиальный, несколько театрализованный образ, в котором подчеркнуто пафосная репрезентативность фигуры «королевы плавания» приправлена доброй авторской иронией. Выразительно обыграно контрастное сочетание материалов - резкая, жесткая пластика гнутого металла и плавная текучесть бронзовых форм.
Необычен по композиции «Автопортрет (Скульптор и скульптура)» 1977 года. Жанровый в своей основе мотив - отдых после работы - решен не как тема покоя, а как продолжающийся диалог автора со своим творением, с которым она успела сродниться. «Я очень трудно расстаюсь со своими работами. Они становятся для меня живыми одушевленными существами. Мне кажется, что они еще какое-то время живут со мной, хотя на самом деле их давно вывезли из мастерской», - признавалась А.Г. Пологова. Движение форм сложно развернутой в пространстве фигуры насыщено вращательными ритмами и необычайным разнообразием ракурсов - редкий пример изображения скульптуры в скульптуре.
Созданные мастером портретные образы обладают яркой индивидуальной выразительностью. Среди ее моделей преобладают люди творческого склада - «человек творящий»: пианистка Мария Юдина, физик Александр Казанский, скульптор Геннадий Ланкинен, живописец Александр Богословский (младший), художник-график Борис Кочейшвили, искусствовед Валентин Лебедев. Каждый из них надолго остается в памяти благодаря нестандартным пластическим ходам-метафорам. Нередко, наделяя своих героев крыльями, скульптор уподобляет их ангелам и тем самым обозначает их добрую сущность («Искусствовед В.А. Лебедев и его Муза», 1981; «Ветеринар села Гремячево А.В. Пименов», 1987).
Любимый жанр скульптора - фигурные портреты. В композиции «Художник Б.П. Кочейшвили» (1977, дерево, левкас, роспись; ГТГ) ее друг и ученик изображен в момент общения с невидимым зрителю собеседником. Сидя поперек кресла, в окружении намечающих интерьер комнаты выгородок, он что-то оживленно рассказывает, подобно миму активно жестикулируя тонкими пластичными руками. Динамичная фигура словно вовлекает в свою орбиту окружающее пространство, которое трансформируется под напором энергии героя портрета. По воспоминаниям модели, сначала Аделаида Германовна вырезала растопыренные пальцы рук модели из дерева, однако они «получились коротковаты, а один сразу отломился». Тогда Кочейшвили, в присутствии которого рождалась скульптура, «отправился в лес и долго бродил там, разыскивая десять веточек, похожих на его пальцы, прикладывал для сравнения - нашел-таки. Алла была в восторге от этой идеи и тут же заменила толстые пальцы веточками».
Герои композиции «Искусствовед В.А. Лебедев и его Муза» (1981, бронза; ГТГ) - друг Пологовой и главный исследователь ее творчества Валентин Алексеевич Лебедев и его любимый пес по кличке Артем. Каждую фигуру автор скульптуры наделила одним крылом, метафорически передав и неразрывную внутреннюю связь хозяина и питомца, и свойственное им состояние «окрыленности», душевного подъема. Собака уподоблена крылатому коню Пегасу, символу вдохновения и созерцания. Мужчина в качестве профессионального атрибута держит в левой руке свернутую в трубочку рукопись. В работах Пологовой всегда мастерски продуманы пластические детали: крылья ритмически перекликаются с острыми стоячими ушами собаки, большой палец лежащей на колене правой руки модели решен в контррельефе.
Отдельно стоит упомянуть о работах А.Г. Пологовой в керамике - древнем пластическом материале, который стал для нее начиная с 1960-х одним из самых любимых. Небольшими керамическими скульптурами были уставлены все полочки вдоль стен ее мастерской во Владыкине. Этот вид скульптуры служил творческой лабораторией, где опробовались пластические решения для больших скульптурных композиций и ставились смелые эксперименты с формой и цветом, использованием сложных полив и покрытий («Петух на яйце. Сырница», 1990; «Парка с белкой в колесе», 1995). Податливость материала и камерность этих эскизов давали выход ее беспредельной фантазии.
Важная область творчества мастера - скульптура в дереве. Первая волна возрождения этого материала отмечена в творчестве мастеров начала ХХ века: Сергея Коненкова, Анны Голубкиной, Степана Эрьзи. Особенность работ Пологовой в дереве - использование активного, насыщенного цвета, который она ввела в скульптуру, наследуя традициям многих эпох: архаики, античности, Средневековья, а также русской народной резьбы. «Я представляю себе скульптуру только в цвете», - говорила Пологова. В ряде работ она полностью окрашивает поверхность дерева, применяя левкас, на который плотно, без пропусков, наносится краска. Такие произведения отличаются повышенной декоративностью и радостным, мажорным звучанием, родственным народному искусству («Витус Беринг», 1987; «Весна на Оке», 1988). В ряде случаев она сочетает яркую раскраску с декоративным эффектом теплого охристого тона древесины и натуральной текстурой дерева («Успевайте петь колыбельные», 1983; «Иди и след мой сохрани», 1987).
Моделью фигурного портрета «Ветеринар села Гремячево А.В. Пименов» (1987, дерево, левкас, роспись; ГТГ) послужил Александр Пименов, сосед Пологовой в селе Гремячево Калужской области, где скульптор из каменного амбара устроила себе уютный дом с красивейшим видом на Оку. Она наделила весело шагающую фигуру молодого мужчины с поросенком на руках ярко-красным крылом, уподобив ветеринара ангелу-хранителю. Этот метафорический ход в соединении с активным цветом придает портретному образу радостную интонацию, что точно подметил художник Илларион Голицын: «Можно ли в скульптуре выразить веселый визг поросенка? Можно. И это сделала Алла Пологова».
Особую часть наследия А.Г Пологовой и важный раздел выставки составляют работы из цикла «Материнство». Эта ключевая в творчестве мастера тема связана и с детскими воспоминаниями о матери, окрашенными болью от ее ранней утраты, и с собственными материнскими переживаниями - воспитанием единственного сына Алеши, с которым ей пришлось расстаться на многие годы после его отъезда в 1982 году в эмиграцию. В многочисленных «Колыбельных» этого времени воплощены безграничная нежность и благоговейное отношение к ребенку, которого она воспринимала как дар небес. «Колыбельная рождает определенное состояние души и матери и дитя, что, наверное, роднит их навсегда. Нежности, игры и тепла необходимо отдать ребенку максимум. И надо это уметь выражать» (из письма А.Г Пологовой). Позолота не только служит декоративным элементом этих работ, но и становится метафорой детства как короткого «золотого века» человеческой жизни.
Пик творчества Аделаиды Пологовой пришелся на 1980-е годы, когда она создала, по словам Д.Д. Жилинского, «самую прекрасную скульптуру нашего времени» - «Иди и след мой сохрани» (1987, дерево, левкас, позолота, роспись; ГТГ). Этот шедевр скульптора, давший название настоящей выставке, посвящен памяти матери, ушедшей из жизни, когда дочь была подростком. Увековеченное в авторском названии скульптуры «материнское напутствие привело к созданию этой такой неузнаваемо-узнаваемой новой Мадонны, где святая тема материнства получила высшее выражение», - писала известный искусствовед Е.Б. Мурина. Мистический смысл «завораживающего золотого скоса материнской груди» и выразительность материнских рук в этой скульптуре - «они очень живы, как бы держат и направляют, они дают возможность войти в мир младенца», - отмечал художник И.В. Голицын (он выставлялся в 1988 году вместе с А.Г. Пологовой в залах на Кузнецком Мосту, 11, где впервые была показана эта работа).
Редчайший природный дар позволил Пологовой создать неповторимый пластический язык, в котором тончайшим образом сочетаются новаторство и ожившая в новом контексте традиция, а нежнейший лиризм композиций не исключает остроты формы и яркой декоративности.
Искусство мастера совпало с концом советской эпохи. Культура этого времени отличалась довольно большой сложностью: в ней находилось место и карнавальной изобретательности, и игре, и социальной заостренности. Пологова была среди тех творцов, кто, не вступая в открытое противостояние с властью, выпадал из-под давления идеологии и, невзирая на бытовые неустройства, создавал свой мир, наполненный добром и светом.
В 1990-е годы и вплоть до самой смерти А.Г. Пологова не теряла достигнутой высоты. К 1990-м относится ее активное обращение к жанру исторического портрета: «Серафим Саровский» (1990, дерево, левкас, роспись; ГТГ), «Н.В. Гоголь» (1993, дерево, левкас, роспись; ГТГ), «А.С. Пушкин» (1999, бронза, постамент - дерево, роспись, латунь, медь; Московский музей современного искусства). Бесстрашно ломая иконографические каноны изображения исторических деятелей ушедших эпох, она осмысляла их образы в своей неподражаемой манере, сочетающей цветовую яркость и иронию с ощущением собственного глубинного постижения духовной основы жизни.
Свой, неканонический, наделенный необычайной энергией образ преподобного Серафима Саровского, иеромонаха Саровского монастыря, основателя и покровителя Дивеевской женской обители, скульптор создала после путешествия по местам жизни святого. Импульсивный порыв вперед сгорбленной фигуры в развевающемся одеянии с всполохами серо-белого цвета, эмоциональный жест руки, наставляюще указывающий на раскрытые, отливающие серебристым светом страницы Писания, и магнетический взгляд небесно-голубых глаз передают состояние горячей веры «пламенного Серафима». Надпись на боковых сторонах плинта воспроизводит первые строки молитвы святому: «О, пречудный отче Серафиме, великий Саровский чудотворче, всем прибегающим к тебе скоропослушный помощниче! Во дни земнаго жития тво<е>го никто же от тебе тощь и неутеш<е>н отыде».
Необычен и созданный Пологовой образ Н.В. Гоголя, чья поколенная фигура в цилиндре и крылатке, с выбеленным лицом и звучно-оранжевыми перчатками в руках напоминает ярко раскрашенную, мажорную по звучанию народную деревянную игрушку. В то время как надпись на основании скульптуры с гоголевской цитатой из «Выбранных мест из переписки с друзьями» отсылает зрителя к драматическим размышлениям и предостережениям классика: «Плоды, которых семена мы сеяли в жизни, не прозревая и не слыша, какие страшилища от них поднимутся».
Замысел образа А.С. Пушкина в творчестве Пологовой относится к началу 1990-х, окончательный вариант отлит в бронзе к 200-летнему юбилею со дня рождения поэта. Эта работа, возможно, содержит определенный полемический подтекст. Пологова представляет поэта в образе элегантного, уверенного в себе светского человека, плоть от плоти того круга образованных людей, в котором он вырос, но в силу своего таланта осознающего себя стоящим отдельно, обособленно. Эта мысль органично выражена пушкинскими словами, выбранными автором скульптуры для надписи на пьедестале: «Самостояние человека - залог величия его».
Одно из последних произведений А.Г. Пологовой - фантастические парные фигуры «Короля» и «Королевы» (2002, медь, сталь, бронза, стекло; частная коллекция, Москва), исполненные в человеческий рост из невообразимого сочетания материалов. Созданные 79-летним мастером, они вызывают неподдельное восхищение поистине авангардной дерзостью решения, изобретательностью и неожиданностью авторской выдумки, окрашенной характерной пологовской шутливо-озорной интонацией. Чудесным образом в этой композиции оживает игровая стихия народного искусства: условные фигуры, смонтированные из листового металла на заклепках, бутылок и прозаических двухлитровых банок для консервирования, превращаются в стройных, нарядно одетых и сверкающих, торжественно предстоящих зрителю - короля и королеву.
В начале XXI века мы с радостью отдаем дань признательности и восхищения гениальному мастеру пластики ушедшего ХХ века, в чьих творениях свежо и ненавязчиво сформулированы непреходящие духовно-этические ценности.
Юлия ДИДЕНКО
Журнал «Третьяковская галерея, «№ 2, 2017